Пыль (21'17”)2023РоссияРежиссер: Виктория Мокерова Сын и его мать всю жизнь живут в одной комнате. Сын жаждет новой жизни, но чувствует себя в ловушке зависимости матери. Когда она умирает, он разрывается между горем и облегчением и наконец приступает к работе и новой самостоятельной жизни.Dust (21’17’’)2023RussiaDirector: Victoria MokerovaA son and his mother share one room their entire lives. The son longs for a new life, but he feels trapped by his mother’s dependence on him. When she passes away, he is torn between grief and relief and finally goes to work .Рецензия от участника Лаборатории текстов о киноБарахло в голове и вокруг нееПыль, несепарированность, кризис среднего возраста, фрустрация, перемешивающаяся с вопросами экзистенциального толка, — так могла бы звучать аннотация к дебютному фильму ученицы Московской школы нового кино Виктории Мокеровой. Сорокалетний Вова живет с мамой. Пока она приносит деньги в дом, он лежит и философствует. От Вовы — с его опустошенным взглядом и мыслями о смерти — в исполнении Максима Костромыкина, нередко выступающего в комедийном амплуа, веет неподдельным драматизмом. Он ест, спит, моет матери спину — и всё с чувством обреченности и с бесконечной тоской в глазах. И вдруг у Вовы возникает порыв разобрать шкаф.«Чтобы открыться новому, нужно избавиться от старого», — рассуждает он. Уборка в коллективном сознании — это терапевтический акт самообновления. Загадочную русскую душу сложно вывести на откровенный разговор о переживаниях и чувствах, ее обладателю куда привычнее сублимировать накопившийся осадок в потенциально полезное предприятие. Разобрать старый шкаф, к примеру.Пространство кадра заполняется барахлом; в этих ностальгических обломках утопает герой, словно переживая все заново, чтобы понять, в какой момент все пошло не туда. Он натыкается на старую музыкальную шкатулку — маркер того чистого, сокровенного, детского, от чего щемит сердце, но появляется надежда.Обилие крупных планов усиливает психологизм, фиксируя то сложное невыговоренное, что отпечатком ложится на уже немолодое лицо сына и красноречиво угадывается в мимике уставшей пожилой матери. Пока из ее рта сыпятся посылания «на хер», в ее взглядах читаются всепринятие и неизбывная тоска по запутавшемуся чаду.Мать в филигранном исполнении Ёлы Санько — обыкновенная женщина с обыкновенной судьбой: она хочет машину, внука и отпуск на море. Не сумев «пожить по-человечески», она обвиняет сына и сокрушается, а потом засыпает под мирный треск телепередач с ним же под боком. Когда два этих неустроенных мира соединяются, вдруг становится ясно, от чего именно необходимо избавиться. Это ощущение душевной дремоты и спертого воздуха захламленной квартиры передается зрителю особой магией киноязыка — тесным пространством кадра, статичными мизансценами, неторопливым монтажом; жизнь в этом доме замерла и покрылась пылью. И лишь со смертью матери это чувство отмирает и в сердце сына.Авторы фильма не отвечают на извечный вопрос о том, как жить эту жизнь и как унять в случае неудачи тупую ноющую боль ее никчемности. Это дело каждого. Тривиальный финал сведен к жизнеутверждающей максиме: можно сдуть пыль утраченного времени и начать новый отсчет, а это то, о чем точно стоит напоминать с экрана.Автор текста: Катерина Мамыкина - Игровой дебют - 16Admin

Пыль

Пыль

admin Photo
admin
4 몇달.
19.9K
0 0
카테고리:
순위:
묘사:

Пыль (21'17”)

2023

Россия

Режиссер: Виктория Мокерова 

Сын и его мать всю жизнь живут в одной комнате. Сын жаждет новой жизни, но чувствует себя в ловушке зависимости матери. Когда она умирает, он разрывается между горем и облегчением и наконец приступает к работе и новой самостоятельной жизни.

Dust (21’17’’)

2023

Russia

Director: Victoria Mokerova

A son and his mother share one room their entire lives. The son longs for a new life, but he feels trapped by his mother’s dependence on him. When she passes away, he is torn between grief and relief and finally goes to work .

Рецензия от участника Лаборатории текстов о кино

Барахло в голове и вокруг нее

Пыль, несепарированность, кризис среднего возраста, фрустрация, перемешивающаяся с вопросами экзистенциального толка, — так могла бы звучать аннотация к дебютному фильму ученицы Московской школы нового кино Виктории Мокеровой. Сорокалетний Вова живет с мамой. Пока она приносит деньги в дом, он лежит и философствует. От Вовы — с его опустошенным взглядом и мыслями о смерти — в исполнении Максима Костромыкина, нередко выступающего в комедийном амплуа, веет неподдельным драматизмом. Он ест, спит, моет матери спину — и всё с чувством обреченности и с бесконечной тоской в глазах. И вдруг у Вовы возникает порыв разобрать шкаф.

«Чтобы открыться новому, нужно избавиться от старого», — рассуждает он. Уборка в коллективном сознании — это терапевтический акт самообновления. Загадочную русскую душу сложно вывести на откровенный разговор о переживаниях и чувствах, ее обладателю куда привычнее сублимировать накопившийся осадок в потенциально полезное предприятие. Разобрать старый шкаф, к примеру.

Пространство кадра заполняется барахлом; в этих ностальгических обломках утопает герой, словно переживая все заново, чтобы понять, в какой момент все пошло не туда. Он натыкается на старую музыкальную шкатулку — маркер того чистого, сокровенного, детского, от чего щемит сердце, но появляется надежда.

Обилие крупных планов усиливает психологизм, фиксируя то сложное невыговоренное, что отпечатком ложится на уже немолодое лицо сына и красноречиво угадывается в мимике уставшей пожилой матери. Пока из ее рта сыпятся посылания «на хер», в ее взглядах читаются всепринятие и неизбывная тоска по запутавшемуся чаду.

Мать в филигранном исполнении Ёлы Санько — обыкновенная женщина с обыкновенной судьбой: она хочет машину, внука и отпуск на море. Не сумев «пожить по-человечески», она обвиняет сына и сокрушается, а потом засыпает под мирный треск телепередач с ним же под боком. Когда два этих неустроенных мира соединяются, вдруг становится ясно, от чего именно необходимо избавиться. Это ощущение душевной дремоты и спертого воздуха захламленной квартиры передается зрителю особой магией киноязыка — тесным пространством кадра, статичными мизансценами, неторопливым монтажом; жизнь в этом доме замерла и покрылась пылью. И лишь со смертью матери это чувство отмирает и в сердце сына.

Авторы фильма не отвечают на извечный вопрос о том, как жить эту жизнь и как унять в случае неудачи тупую ноющую боль ее никчемности. Это дело каждого. Тривиальный финал сведен к жизнеутверждающей максиме: можно сдуть пыль утраченного времени и начать новый отсчет, а это то, о чем точно стоит напоминать с экрана.

Автор текста: Катерина Мамыкина

평.:

댓글
Up Next 자동 재생